Люди говорят, что слышали плач найери? Врут. Найери не плачут. Они шепчут
Для Ystya, которая хотела бы снова увидеть этого человека.
Часы отзвонили полночь, и эр Вальтер небрежно отложил перо в сторону, бросил короткий взгляд на подсвечники, а затем привычно прислушался. В доме было тихо, но в тишине притаились невысказанные упреки. Впрочем, этот особняк помнил многое, эта тревожная тишина была его ночным бдением. Ему привычно. За окнами также привычно бесновался мир, требовавший постоянного контроля, но здесь, в сердце старинного особняка, для одного человека был отвоеван островок спокойствия: тяжелые бархатные портьеры надежно защищали от вторжений из вне, а домашним и в голову бы не пришло беспокоить герцога в сердце его владений.
Вальтер улыбнулся и прикрыл глаза, предвкушая вечернее удовольствие. Маленькая слабость, смешной секрет, достойный его младших сыновей, нелепая тайна, но как приятно иметь нечто, что принадлежит лишь тебе одному, приятно соблюдать те ритуалы, которые он, Вальтер, выбрал сам, а не которые навязаны герцогу Придду: по праву ли рождения, по прихоти ли фортуны. Откинувшись на спинку стула, Вальтер стал вспоминать прошедший день, отыскивая в нем поводы для улыбки или одобрительного взгляда. Маленький ритуал, подсмотренный некогда у одного гальтарского философа. Ритуал, принадлежащий ему безраздельно. А впрочем, кто знает? Его дети тоже читали труды Лаброниоса, быть может кто-то из них тоже зацепился взглядом за путеводную строку? Но этого он не сможет узнать, не раскрыв своей тайны.
Закрыв глаза, герцог Придд снова заскользил взглядом по лицам придворных: не вглядываясь, но замечая. Теперь, в тишине своего кабинета, Вальтер видел то, что герцог Придд замечать не имел права. С легкой улыбкой он рассмотрел новую картину в королевских покоях — кардинал Талига известен своим безупречным вкусом. Только теперь Вальтер смог задержать взгляд на загадочном блеске скромных сережек, дерзко покачивавшихся в маленьких ушках какой-то дебютанки. Девица пресная, но ее куафер — подлинный мастер своего дела. Роскошные серьги убили бы ее, но скромные, почти теряющиеся среди искусно уложенных локонов, обещали тайну. Покинув приемную, Вальтер снова вдохнул влажный воздух королевской оранжереи и только теперь позволил себе насладиться прихотливым сплетением лиан, теперь молодой Ариго не сможет заметить странной задумчивости собеседника...
Прошедший день плавно утекал сквозь пальцы, уходил в небытие, оставляя после себя терпкое послевкусие, но Вальтеру казалось, что только теперь день был прожит им на самом деле. Только теперь, когда ночь смыла интриги и тайны преходящего сегодня, когда есть мгновение для предначальной тишины — только теперь события обретают свой истинный смысл. Вальтер Придд чувствовал, как усталость покидает его тело, как отступают заботы, как прожитый день накатив уползает назад, словно возвращающаяся в море волна прибоя. Прожить день еще раз, отбросив условности двора, ожидания врагов и союзников — прожить еще раз и усомниться в том, какой из этих дней был настоящим, это ли не счастье? Во всяком случае, это еще может порадовать.
Часы снова ожили, мелодично отбивая прошедшую четверть. Неумолимое время продолжало свой бег, напоминая о недописанных письмах, несказанных словах и необроненных намеках. Впитав ставшую неуместной улыбку, герцог Придд потянулся за пером. О пережитом заново дне напоминал теперь только слабый горько-сладкий привкус, оседающий в глубине сердца. Эр Вальтер налил себе Змеиной крови. Ночь только начиналась.
Часы отзвонили полночь, и эр Вальтер небрежно отложил перо в сторону, бросил короткий взгляд на подсвечники, а затем привычно прислушался. В доме было тихо, но в тишине притаились невысказанные упреки. Впрочем, этот особняк помнил многое, эта тревожная тишина была его ночным бдением. Ему привычно. За окнами также привычно бесновался мир, требовавший постоянного контроля, но здесь, в сердце старинного особняка, для одного человека был отвоеван островок спокойствия: тяжелые бархатные портьеры надежно защищали от вторжений из вне, а домашним и в голову бы не пришло беспокоить герцога в сердце его владений.
Вальтер улыбнулся и прикрыл глаза, предвкушая вечернее удовольствие. Маленькая слабость, смешной секрет, достойный его младших сыновей, нелепая тайна, но как приятно иметь нечто, что принадлежит лишь тебе одному, приятно соблюдать те ритуалы, которые он, Вальтер, выбрал сам, а не которые навязаны герцогу Придду: по праву ли рождения, по прихоти ли фортуны. Откинувшись на спинку стула, Вальтер стал вспоминать прошедший день, отыскивая в нем поводы для улыбки или одобрительного взгляда. Маленький ритуал, подсмотренный некогда у одного гальтарского философа. Ритуал, принадлежащий ему безраздельно. А впрочем, кто знает? Его дети тоже читали труды Лаброниоса, быть может кто-то из них тоже зацепился взглядом за путеводную строку? Но этого он не сможет узнать, не раскрыв своей тайны.
Закрыв глаза, герцог Придд снова заскользил взглядом по лицам придворных: не вглядываясь, но замечая. Теперь, в тишине своего кабинета, Вальтер видел то, что герцог Придд замечать не имел права. С легкой улыбкой он рассмотрел новую картину в королевских покоях — кардинал Талига известен своим безупречным вкусом. Только теперь Вальтер смог задержать взгляд на загадочном блеске скромных сережек, дерзко покачивавшихся в маленьких ушках какой-то дебютанки. Девица пресная, но ее куафер — подлинный мастер своего дела. Роскошные серьги убили бы ее, но скромные, почти теряющиеся среди искусно уложенных локонов, обещали тайну. Покинув приемную, Вальтер снова вдохнул влажный воздух королевской оранжереи и только теперь позволил себе насладиться прихотливым сплетением лиан, теперь молодой Ариго не сможет заметить странной задумчивости собеседника...
Прошедший день плавно утекал сквозь пальцы, уходил в небытие, оставляя после себя терпкое послевкусие, но Вальтеру казалось, что только теперь день был прожит им на самом деле. Только теперь, когда ночь смыла интриги и тайны преходящего сегодня, когда есть мгновение для предначальной тишины — только теперь события обретают свой истинный смысл. Вальтер Придд чувствовал, как усталость покидает его тело, как отступают заботы, как прожитый день накатив уползает назад, словно возвращающаяся в море волна прибоя. Прожить день еще раз, отбросив условности двора, ожидания врагов и союзников — прожить еще раз и усомниться в том, какой из этих дней был настоящим, это ли не счастье? Во всяком случае, это еще может порадовать.
Часы снова ожили, мелодично отбивая прошедшую четверть. Неумолимое время продолжало свой бег, напоминая о недописанных письмах, несказанных словах и необроненных намеках. Впитав ставшую неуместной улыбку, герцог Придд потянулся за пером. О пережитом заново дне напоминал теперь только слабый горько-сладкий привкус, оседающий в глубине сердца. Эр Вальтер налил себе Змеиной крови. Ночь только начиналась.
-
-
20.11.2013 в 22:49Вальтер так прекрасен!!!